С добрым чувством изображен в романе и чудаковатый дядя покойного Петра Бельтова. Этот барин старинного покроя (молодость его пришлась на начальный период царствования Екатерины II, примерно за семьдесят лет до сюжетного действия в романе) располагает к себе доброжелательным отношением к людям зависимым, искренним увлечением гуманистическими идеалами французских философов-просветителей. И Софью Немчинову, будущую Бельтову, Герцен описал с искренним чувством расположения и сочувствия. Бесправная крепостная, она нечаянно получила образование и была продана в гувернантки, а потом оклеветана, доведена до отчаяния, однако нашла силы, чтобы отстоять себя от пошлых преследований и сохранить доброе имя. Случай сделал ее свободной: на ней женился дворянин. После смерти своего мужа Петра Бельтова она стала владелицей богатейшего имения Белое Поле с тремя тысячами душ крепостных. Это было, пожалуй, труднейшим испытанием: власть и богатство в то время почти неизбежно развращали человека. Однако Софья Бельтова устояла и осталась гуманной. В отличие от других крепостниц, она не унижает слуг, не относится к ним как к одушевленной собственности, а своих зажиточных крестьян не обирает - даже ради любимого сына Владимира, не раз вынужденного очень крупными суммами расплачиваться с обманывавшими его мошенниками.

Не без симпатии представил Герцен читателю даже чиновника Осипа Евсеича, под началом которого приступил к чиновной службе Владимир Бельтов. Трудным путем вышел из низов

этот безродный сын швейцара одного из петербургских департаментов. «Он, переписывая набело бумаги и рассматривая в то же время людей начерно, приобретал ежедневно более и более глубокое знание действительности, верное пониманье окружающего и верный такт поведения»,- отметил Герцен. Примечательно, что Осип Евсеич, единственный из персонажей романа, правильно определил и самую суть характера девятнадцатилетнего Бельтова, и его типичность, и даже то, что он на службе не уживется. Он понял главное: Бельтов - человек честный, искренний, желающий людям добра, но не боец. Нет у Бельтова выносливости, упорства в борьбе, нет и деловой хватки, а самое главное - нет знания жизни и людей. И потому все его реформаторские предложения по службе не будут приняты, все его выступления в защиту обиженных окажутся несостоятельными и мечты о прекрасном рассыплются в прах.

Герцен признал правоту этого своего персонажа. «В самом деле, столоначальник рассуждал основательно, и события, как нарочно, торопились ему на подтверждение». Не прошло и полгода, как Бельтов подал в отставку. Начались долгие, трудные и безрезультатные поиски дела, которое было бы полезно для общества.

Владимир Бельтов - центральный герой романа. Его судьба особенно привлекает внимание Герцена: она служит подтверждением его убеждения в том, что крепостничество как система общественных отношений исчерпало свои возможности, приближается к неизбежному краху и наиболее чуткие представители правящего сословия уже осознают это, мечутся, ищут выхода и даже пытаются вырваться прочь из стеснительных- рамок господствующего строя.

В воспитании Владимира Бельтова особую роль сыграл швейцарец Жозеф. Человек образованный и гуманный, умный и стойкий в своих убеждениях, он не умеет считаться с социальной природой общества, он ее просто не знает. По его мнению, людей связывают и объединяют не требования социальной необходимости, а симпатия или антипатия, разумные доводы, убеждения логики. Человек от природы существо разумное. А разум требует от людей быть гуманными и добрыми. Достаточно дать им всем правильное образование, развить их ум - и они поймут друг друга и разумно договорятся, невзирая на национальные и сословные различия. И в обществе сам собою установится порядок.

Жозеф был утопистом. Такой воспитатель не мог подготовить Владимира Бельтова к жизненной борьбе. Но Софья Бель-това именно такого воспитателя искала: она не хотела, чтобы ее сын вырос похожим на тех, от кого она в молодости испытала гонения. Мать желала, чтобы сын ее стал человеком добрым, честным, умным и открытым, а не крепостником. Мечтательный Жозеф не был знаком с русским бытом. Тем-то он и привлек Бельтову: она увидела в нем человека, свободного от пороков крепостничества.

Что же оказалось в итоге, когда суровая действительность взялась проверять прекрасные мечты Бельтовой и утопические намерения Жозефа, усвоенные их питомцем?

Усилиями любящей матери и честного, гуманного воспитателя сформирован молодой, полный сил и добрых намерений, но оторванный от русской жизни характер. Современники Герцена положительно оценили этот образ как верное и глубокое обобщение; но при этом они отметили, что Бельтов - при всех своих достоинствах - человек лишний. Тип лишнего человека сложился в русской жизни двадцатых - сороковых годов XIX века и нашел отражение в ряде литературных образов от Онегина до Рудина.

Как и все лишние люди, Владимир Бельтов - самое настоящее отрицание крепостничества, но отрицание еще не отчетливое, без ясно осознанной цели и без знания средств борьбы с общественным злом. Бельтов не сумел понять, что первым шагом к всеобщему счастью должно быть разрушение крепостного права. Однако для кого он лишний: для народа, для будущей открытой борьбы за освобождение народа или для своего сословия?

Герцен прямо заявил, что Бельтов «не имел способности быть хорошим помещиком, отличным офицером, усердным чиновником». И потому-то он лишний для общества, где человек обязан быть одним из этих выразителей насилия над народом. Ведь «хороший помещик» только потому заслуживает положительную оценку других дворян, что умеет «хорошо» эксплуатировать крестьян, а им вовсе не нужны никакие помещики - ни «хорошие», ни «плохие». А кто такие «отличный офицер» и «усердный чиновник»? С точки зрения дворян-крепостников, «отличный офицер» - тот, кто палкой дисциплинирует солдат и заставляет их, не рассуждая, идти против врага внешнего и против «врага» внутреннего, то есть против непокорного народа. А «усердный чиновник» ретиво проводит волю правящего сословия.

Бельтов отказался от такой службы, а другой для него в крепостническом государстве не существует. Поэтому-то он оказался лишним для государства. Бельтов в сущности отказался примкнуть к насильникам - и потому так его ненавидят защитники существующего порядка. Герцен прямо говорит о причине этой на первый взгляд странной ненависти к одному из богатейших и, следовательно, почтеннейших владельцев губернии: «Бельтов - протест, какое-то обличение их жизни, какое-то возражение на весь порядок ее».

С судьбой Владимира Бельтова на короткий момент тесно связалась судьба Любоньки Круциферской. Появление Бельтова в губернском городе, знакомство Круциферских с ним, разговоры на темы, выходящие из круга мелких городских новостей и семейных интересов,- все это всколыхнуло Любоньку. Она задумалась о своем положении, о тех возможностях, которые были отпущены на долю русской женщины, ощутила в себе призвание к значительному общественному делу - и это духовно преобразило ее. Она словно бы выросла, стала крупнее и значимее, чем другие персонажи романа. Силою своего характера она превосходит всех - и Бельтова превзошла также. Она подлинная героиня романа.

Любоньку Круциферскую отличает благородство натуры, внутренняя независимость и чистота побуждений. Герцен изображает ее с большой симпатией и искренним сочувствием. Жизнь ее сложилась нерадостно. Самое грустное в том, что она не может изменить свою судьбу: обстоятельства сильнее ее. Русская женщина той поры была лишена даже тех немногих прав, которыми обладал мужчина. Чтобы изменить ее положение, надо было изменить самую систему отношений в обществе. Трагизм положения Любоньки и обусловлен этим исторически сложившимся бесправием.

Героиня романа в духовном общении с Бельтовым смогла понять, что назначение человека не ограничивается теми обязанностями, которые накладывает узкий мирок губернского города. Она смогла вообразить широкий мир общественной деятельности и себя в нем - в науке, или в искусстве, или в любом другом служении обществу. Туда позвал ее Бельтов - и она готова была устремиться за ним. Но что именно нужно делать? К чему приложить силы? Этого Бельтов и сам точно не знал. Ой сам метался и, как отметил с горечью Герцен, «ничего не сделал». И никто другой не мог ей этого подсказать.

Она ощутила в себе великие возможности, но они обречены на гибель. И потому Любонька сознает безысходность своего положения. Но это не породило в ней мрачной неприязни к людям, язвительности или желчности - ив этом ее отличие от многих других персонажей романа. Ей, человеку высокой души, свойственны и возвышенные чувства - чувство справедливости, участие и внимание к окружающим. Любонька ощущает искреннюю любовь к своей бедной, но прекрасной родине; она чувствует родственную связь с угнетенным, но духовно свободным народом.

Идейно-художественное своеобразие романа Герцена «Кто виноват?», проблематика повестей «Доктор Крупов» и «Сорока-воровка»

Писатель работал над романом «Кто виноват» шесть лет. Первая часть произведения появилась в «Отечественных записках» в 1845-1846 годах, а обе части романа вышли отдельным изданием как приложение к «Современнику» в 1847 году.

В своем романе Герцен затронул много важных вопросов: проблему семьи и брака, положение женщин в обществе, проблему воспитания, жизнь русской интеллигенции. Он решает эти вопросы в свете идей гуманизма и свободы. Задушевную мысль Герцена в его романе Белинский определял как «мысль о достоинстве человеческом, которое унижается предрассудками, невежеством и унижается то несправедливостью человека к своему ближнему, то собственным добровольным искажением самого себя». Эта задушевная мысль носила антикрепостнический . Пафос борьбы с крепостничеством как главным злом русской жизни того времени пронизывает от начала до конца.

В основе сюжета романа лежит тяжелая драма, которую переживают муж и жена Круциферские: мечтательная, глубоко сосредоточенная в себе незаконнорожденная дочь помещика-крепостника Негрова Любонька и восторженный идеалист, сын лекаря, кандидат Московского университета, домашний учитель Негрова Дмитрий Круциферский. Вторая сюжетная линия романа связана с трагической судьбой Владимира Бельтова, занявшего видное место в галерее русских «лишних людей». Рассказывая о трагическом положении разночинца - учителя Дмитрия Круциферского, его жены Любови Александровны, полюбившей молодого дворянина Бельтова, писатель вскрывает всю путаницу и мучительную неразбериху, которая разбила жизнь этих людей, загубила их . Он хочет, чтобы читатель знал, кто виноват в трагической судьбе героев романа. Взяв эпиграфом к роману слова какого-то судебного постановления: «А случай сей за неоткрытием виновных предать воле божией, дело же, почислив решенным, сдать в архив», Герцен всем ходом своего романа как бы хочет заявить: «Виновный найден, дело надо взять из архива и перерешить по-настоящему». Виновата самодержавно-крепостническая система, страшное царство мертвых душ.

Бельтов - типическое лицо своей эпохи. Талантливый, живой и думающий человек, он сделался в крепостническом обществе, умной ненужностью. «Я точно герой наших народных сказок... ходил по всем распутьям и кричал: «Есть ли в поле жив-человек?» Но жив-человек не откликался... мое несчастье... а один в поле не ратник... Я и ушел с поля», - говорит Бельтов своему воспитателю-женевцу. Следом за Пушкиным и Лермонтовым Герцен рисует образ «лишнего человека», показывая столкновение одаренной и умной личности с окружающей отсталой, но сильной в своей косности средой. Однако Чернышевский, сравнивая Бельтова с Онегиным и Печориным, говорил, что он совершенно не таков, как его предшественники, что личные интересы имеют для него второстепенное значение. Добролюбов выделил Бельтова в галерее «лишних людей» как «гуманнейшего между ними», со стремлениями действительно высокими и благородными.

Роман оканчивается трагедией. Любонька, сломленная нравственными муками, после отъезда Бельтова замыкается в свой внутренний мир, чтобы унести в могилу затаенные мечты и любовь.

Роман Герцена был новым и оригинальным не только по богатству идей и образов, но и по художественной манере. Белинский, разбирая «Кто виноват?», сравнивал Герцена с Вольтером. Особенность стиля герценовского романа состоит, прежде всего, в сложном сплетении различных приемов художественного письма. Автор великолепно пользуется сатирой, когда речь идет о Негрове, о пошлости обитателей «форменного» города NN. Здесь он продолжает гоголевскую традицию осмеяния мертвых душ и теме обличения крепостного права придает новую, исполненную революционного отрицания силу. У Гоголя смех звучал сквозь слезы. У Герцена глаза сухи.

Своеобразно композиционное строение романа «Кто виноват?». Произведение Герцена собственно не роман, а ряд биографий, мастерски написанных и оригинально связанных в одно целое. Вместе с тем эти биографии являются прекрасными художественными портретами.

Глубоко своеобразен романа. Герцен когда-то с полным основанием говорил: «Мой язык». За каждой его фразой ощущается глубокий ум и знание жизни. Герцен свободно вводил в разговорную речь , не боялся осложнять свой стиль пословичными выражениями русской и иностранной речи, обильно вводил литературные цитаты, исторические образы, внезапно вызывающие целые картины.

Повесть « Крупов» - яркий сатирический памфлет, отчасти напоминающий « » Гоголя. Повесть написана как отрывок из автобиографии старого врача-материалиста Крупова. Многолетняя врачебная практика приводит Крупова к выводу, что человеческое общество больно безумием. По наблюдению доктора, в мире социальной несправедливости, в обществе, где человек человеку волк, где существует власть богатых и царит нищета и бескультурье, признанные «сумасшедшие» «в сущности и не глупее и не поврежденнее всех остальных, но только самобытнее, сосредоточеннее, независимее, оригинальнее, даже, можно сказать, гениальнее тех».

Сатира Герцена распространяется не только на самодержавно-крепостнический строй России, но и на буржуазные отношения в Европе. Крупов отмечает в своем журнале, что безумия совершаются и на Востоке и на Западе (пауперизм и т. п.).

Цикл художественных произведений в творчестве Герцена 40-х годов завершает написанная в 1846 году повесть «Сорока-воровка», появившаяся в «Современнике» в 1848 году. В основу сюжета «Сороки-воровки» положен рассказ М. С. Щепкина о печальной истории крепостной актрисы из театра развратного самодура крепостника С. И. Каменского в Орле. Рассказ Щепкина, который в повести фигурирует под именем известного художника, Герцен поднял на уровень большого социального обобщения.

И в романе «Кто виноват?», и в повести «Сорока-воровка» Герцен затрагивает вопрос, очень остро поставленный в западноевропейской литературе Жорж Санд, - вопрос о правах и положении женщины. В повести этот вопрос освещен в применении к трагической судьбе крепостной женщины, талантливой актрисы.

Рисуя необыкновенно богатую личность Анеты, Герцен показывает весь ужас ее рабской зависимости от ничтожного «плешивого селадона» князя Скалинского. Ее положение становится трагичным с того момента, когда Анета решительно и смело отвергла посягательства со стороны князя.

Ее страдальческая согрета душевным отношением автора к своей героине. Трагическая нота слышится в раздумьях художника-рассказчика: «Бедная артистка!.. Что за безумный, что за преступный человек сунул тебя на это поприще, не подумавши о судьбе твоей! Зачем разбудил тебя?.. Спала бы душа твоя в неразвитости, и великий талант, неизвестный тебе самой, не мучил бы тебя; может быть, подчас и поднималась бы со дна твоей души непонятная грусть, зато она осталась бы непонятной».

Эти слова подчеркивают глубокую драму русской народной интеллигенции, поднимавшейся из тьмы крепостной жизни. Только свобода могла открыть широкий путь народным талантам. Повесть «Сорока-воровка» пронизана безграничной верой писателя в творческие силы своего народа.

Из всех повестей 40-х годов «Сорока-воровка» выделяется наибольшей резкостью и смелостью в раскрытии противоречия между «крещеной собственностью» и ее владельцами. Ирония, как и в ранних произведениях, служит для разоблачения лицемерия богатого помещика-крепостника, «страстного любителя искусства». Рассказы художника и самой актрисы глубоко лиричны, эмоциональны. Это способствовало пробуждению в читателе сочувствия к крепостной актрисе, в чьей потрясающей истории отражена трагедия русского народа при самодержавно-крепостническом строе. Именно так ее воспринял , когда отметил, что «Герцен первый в 40-х годах в своем рассказе «Сорока-воровка» смело высказался против крепостного права».

Вы прочитали готовую разработку: Идейно-художественное своеобразие романа Герцена «Кто виноват?», проблематика повестей «Доктор Крупов» и «Сорока-воровка»

Учебные пособия и тематические ссылки для школьников, студентов и всех, занимающихся самообразованием

Сайт адресован учащимся, учителям, абитуриентам, студентам педвузов. Справочник школьника охватывает все аспекты школьной программы.

Отправить свою хорошую работу в базу знаний просто. Используйте форму, расположенную ниже

Студенты, аспиранты, молодые ученые, использующие базу знаний в своей учебе и работе, будут вам очень благодарны.

Размещено на http://www.allbest.ru/

Белорусский государственный университет

Филологический факультет

Кафедра русской литературы

«Проблематика романа Герцена «Кто виноват?» (проблемы любви, брака, воспитания, вины и невинности). Сюжетно-композиционная структура и система образов. Типы героев времени»

Выполнила:

Студентка 2 курса, 5 группы

Специальности «Русская филология»

Говорунова Валентина Васильевна

Минск, 2013

Роман «Кто виноват?» начат Герценом в 1841 году в Новгороде. Его первая часть завершена в Москве и появилась в 1845 и в 1846 годах в журнале «Отечественные записки». Полностью он вышел отдельным изданием в 1847 году в виде приложения к журналу «Современник».

По словам Белинского, особенность романа «Кто виноват?» - могущество мысли. «У Искандера, -- пишет Белинский, -- мысль всегда впереди, он вперед знает, что и для чего пишет».

В первой части романа характеризуются главные герои и многосторонне обрисовываются обстоятельства их жизни. Эта часть по преимуществу эпическая, представляющая цепь биографий основных персонажей. роман персонаж композиционный крепостнический

Завязка романа -- сложный узел семейно-бытовых, социально-философских и политических противоречий. Именно с приезда Бельтова в город развертывается острая борьба идей, моральных принципов консервативно-дворянского и демократически-разночинского лагерей. Дворяне, почувствовав в Бельтове «протест, какое-то обличение их жизни, какое-то возражение на весь порядок ее», никуда его не выбрали, «прокатили». Не удовлетворившись этим, они сплели гнусную паутину грязной сплетни о Бельтове и Любови Александровне.

Начиная с завязки, развитие сюжета романа принимает все большую эмоционально-психологическую напряженность. Отношения сторонников демократического лагеря осложняются. Центром изображения становятся переживания Бельтова и Круциферской. Кульминация их взаимоотношений, будучи и кульминацией романа в целом, -- объяснение в любви, а потом прощальное свидание в парке.

Композиционное искусство романа выразилось и в том, что отдельные биографии, которыми он начат, постепенно сливаются в неразложимый жизненный поток.

При видимой отрывочности повествования, когда рассказ от автора сменяется письмами героев, выдержками из дневника, биографическими отступлениями, роман Герцена строго последователен. “Повесть эта, несмотря на то, что она будет состоять из отдельных глав и эпизодов, имеет такую целость, что вырванный лист портит все”,-- пишет Герцен.

Основным организующим началом романа служит не интрига, не сюжетная ситуация, а ведущая идея -- зависимость людей от губящих их обстоятельств. Этой идее подчиняются все эпизоды романа, она придает им внутреннюю смысловую и внешнюю целостность.

Своих героев Герцен показывает в развитии. Для этого он использует их биографии. По его убеждению, именно в биографии, в истории жизни человека, в эволюции его поведения, определяемого конкретными обстоятельствами, раскрывается его социальная сущность и оригинальная индивидуальность. Руководствуясь своим убеждением, Герцен строит роман в виде цепи типических биографий, связанных между собой жизненными судьбами. В ряде случаев его главы и называются «Биографии их превосходительств», «Биография Дмитрия Яковлевича».

Композиционное своеобразие романа «Кто виноват?» заключается и в последовательном расположении его характеров, в социальном контрасте и градации. Вызывая заинтересованность читателя, Герцен расширяет социальное звучание романа и усиливает психологический драматизм. Начавшись в усадьбе, действие переносится в губернский город, а в эпизодах из жизни основных действующих лиц -- в Москву, Петербург и за границу.

Герцен назвал историю "лестницей восхождения". В первую очередь - это духовное возвышение личности над условиями жизни определенной среды. В романе личность только тогда заявляет о себе, когда отделяется от своей среды.

На первую ступень этой "лестницы" вступает Круциферский, мечтатель и романтик, уверенный в том, что в жизни нет ничего случайного. Он помогает дочери Негрова подняться, но она поднимается ступенькой выше и теперь видит больше, чем он; Круциферский, робкий и несмелый, больше не может сделать ни шагу вперед. Она поднимает голову и, увидев там Бельтова, подает ему руку.

Но в том-то и дело, что эта встреча ничего не изменила в их жизни, а лишь увеличила тяжесть действительности, обострила чувство одиночества. Жизнь их была неизменна. Первой это почувствовала Люба, ей показалось, что она вместе с Круциферским потерялась среди безмолвных просторов.

В романе отчетливо выражена авторская симпатия к русскому народу. Социальным кругам, властвующим в поместьях или в бюрократических учреждениях, Герцен противопоставил явно сочувственно изображаемых крестьян, демократическую интеллигенцию. Писатель придает большое значение каждому образу из крестьян, даже второстепенному. Так, он ни в коем случае не хотел печатать свой роман, если цензура исказит или выбросит образ Софи. Герцен сумел в своем романе показать непримиримую враждебность крестьян по отношению к помещикам, а также и моральное их превосходство над своими владельцами. Любоньку особенно восхищают крестьянские дети, в которых она, выражая взгляды автора, видит богатые внутренние задатки: «Какие славные лица у них, открытые и благородные!»

Образом Круциферского Герцен ставит проблему «маленького» человека. Круциферский, сын губернского лекаря, по случайной милости мецената, кончил Московский университет, хотел заниматься наукой, но нужда, невозможность существовать даже частными уроками заставили его поехать на кондицию к Негрову, а затем стать учителем провинциальной гимназии. Это скромный, добрый, благоразумный человек, восторженный поклонник всего прекрасного, пассивный романтик, идеалист. Дмитрий Яковлевич свято верил в идеалы, витающие над землей, а все явления жизни объяснял духовным, божественным началом. В практической жизни это беспомощный, всего боящийся ребенок. Смыслом жизни стала его все поглощающая любовь к Любоньке, семейное счастье, которым он упивался. А когда это счастье стало колебаться и рушиться, то он оказался морально раздавленным, способным лишь молиться, плакать, ревновать и спиваться. Фигура Круциферского приобретает трагический характер, определяемый его разладом с жизнью, его идейной отсталостью, инфантильностью.

Доктор Крупов и Любонька представляют новую ступень в раскрытии типа разночинца. Крупов -- материалист. Несмотря на косный, глушащий все лучшие порывы провинциальный быт -- Семен Иванович сохранил в себе человеческие начала, трогательную любовь к людям, к детям, чувство собственного достоинства. Отстаивая свою независимость, он пытается по мере сил приносить людям добро, не разбирая их чинов, званий и состояний. Навлекая на себя гнев власть имущих, пренебрегая их сословными предрассудками, Крупов идет в первую очередь не к знатному, а к наиболее нуждающемуся в лечении. Через Крупова автор иногда высказывает собственные взгляды о типичности семьи Негровых, об узости человеческой жизни, отданной лишь семейному счастью.

Психологически более сложным предстает образ Любоньки. Внебрачная дочь Негрова от крепостной крестьянки, она с раннего детства оказалась в условиях незаслуженных обид, грубых оскорблений. Все и всё в доме напоминали Любови Александровне, что она барышня «по благодеянию», «по милости». Притесняемая и даже презираемая за свое «холопское» происхождение, она чувствует себя одинокой, чужой. Каждодневно ощущая оскорбительную несправедливость по отношению к себе, она возненавидела неправду и все то, что теснит, давит свободу человека. Сострадания к крестьянам, родным ей по крови, и испытываемому гнету, вызвали в ней горячее к ним сочувствие. Находясь все время под ветром нравственных невзгод, Любонька выработала в себе твердость в отстаивании своих человеческих прав и непримиримость к злу в любых его видах. И вот явился Бельтов, указавший, кроме семейного, возможности и другого счастья. Любовь Александровна признается, что после встречи с ним она изменилась, возмужала: «Сколько новых вопросов возникло в душе моей!.. Он открыл мне новый мир внутри меня». На редкость богатая, деятельная натура Бельтова увлекла Любовь Александровну, разбудила ее дремавшие возможности. Бельтов был изумлен ее необыкновенной даровитостью: «Те результаты, за которые я пожертвовал полжизнью, -- говорит он Крупову, -- были для нее простыми, само собой понятными истинами». Образом Любоньки Герцен показывает права женщины на равенство с мужчиной. Любовь Александровна нашла в Бельтове человека во всем ей созвучного, ее истинное счастье с ним. А на пути к этому счастью кроме морально-правовых норм, общественного, мнения, стоит Круциферский, умоляющий не покидать его, и их сын. Любовь Александровна знает, что счастья с Дмитрием Яковлевичем у нее уже не будет. Но, подчиняясь обстоятельствам, жалея слабого, гибнущего Дмитрия Яковлевича, вырвавшего ее из негровского гнета, сохраняя для своего ребенка семью, она по чувству долга остается с Круциферским. О ней очень верно сказал Горький: «Эта женщина остается с мужем своим -- человеком слабым, чтобы не убить его изменой».

Драма Бельтова, «лишнего» человека, ставится автором в непосредственную зависимость от социальной системы, господствовавшей тогда в России. Исследователи очень часто видели причину трагедии Бельтова в его абстрактно-гуманитарном воспитании. Но было бы ошибочно понять образ Бельтова лишь как нравоучительную иллюстрацию того, что воспитание должно быть практическим. Ведущий пафос этого образа в другом -- в осуждении социальных условий, погубивших Бельтова. Но что же мешает развернуться этой «огненной, деятельной натуре» на благо обществу? Несомненно, наличие крупного родового поместья, отсутствие практических навыков, трудового упорства, недостаточность трезвого взгляда на окружающие условия, но главное, социальные обстоятельства! Страшны, античеловечны те обстоятельства, в которых лишни, не нужны благородные, светлые люди, готовые на любые подвиги ради общего счастья. Безысходно мучительно состояние подобных людей. Их правый, негодующий протест оказывается бессильным.

Но этим не ограничивается общественный смысл, прогрессивно-воспитательная роль образа Бельтова. Его взаимоотношения с Любовью Александровной -- энергичный протест против собственнических норм брачно-семейных отношений. Во взаимоотношениях Бельтова и Круциферской писатель наметил идеал такой любви, которая духовно поднимает и растит людей, раскрывая все заложенные в них способности.

Таким образом, основная цель Герцена и заключалась в том, чтобы воочию показать, что изображаемые им социальные условия душат лучших людей, глушат их стремления, судя их несправедливым, но непререкаемым судом затхлого, консервативного общественного мнения, опутывая их сетями предрассудков. И это определило их трагедию. Благоприятное решение судеб всех положительных героев романа может обеспечить лишь коренное преобразование действительности -- такова основополагающая мысль Герцена.

Роман «Кто виноват?», отличаясь сложностью проблематики, многозначен в своей жанрово-видовой сущности. Это роман социально-бытовой, философско-публицистический и психологический.

Свою задачу Герцен видел не в том, чтобы разрешить вопрос, а в том, чтобы его верно обозначить. Поэтому он избрал протокольный эпиграф: “А случай сей за неоткрытием виновных предать воле Божией, дело же, почислив нерешенным сдать в архив. Протокол”.

Размещено на Allbest.ru

...

Подобные документы

Раскрытие психологизма романа Ф.М. Достоевского "Преступление и наказание". Художественное своеобразие романа, мир героев, психологический облик Петербурга, "духовный путь" героев романа. Психическое состояние Раскольникова с момента зарождения теории.

реферат , добавлен 18.07.2008


Изучение факторов, повлиявших на написание исторического романа "Унесенные ветром" американской писательницей Маргарет Митчелл. Характеристика героев романа. Прототипы и имена персонажей произведения. Исследование идейно-художественного содержания романа.

реферат , добавлен 03.12.2014


История написания романа, его проблематика и мотивная структура. Развитие сюжетных линий и их соотношение с основной идеей романа, система образов и роль снов. Концептуальная триада дом-город-космос, особенности ее применения в литературном произведении.

курсовая работа , добавлен 10.04.2016


Личность М. Булгакова и его роман "Мастер и Маргарита". Сюжетно-композиционное своеобразие романа, система образов героев. Историческая и художественная характеристика Воланда и его свиты. Сон Понтия Пилата как олицетворение победы человека над собой.

анализ книги , добавлен 09.06.2010


Создание романа Ф.М. Достоевского "Идиот". Образ князя Мышкина. Речевое поведение главного героя романа. Гендерно-маркированные особенности речевого поведения персонажей. Языковые способы выражения маскулинности и феминности в художественном тексте.

дипломная работа , добавлен 25.10.2013


Нравственно-поэтическая характеристика романа Ф.М. Достоевского "Идиот". История написания романа, его нарвственная проблематика. Характеристика образа Настасьи Филипповны в романе Ф.М. Достоевского, ее нравственный облик, последний период жизни.

дипломная работа , добавлен 25.01.2010


Художественное своеобразие романа "Анна Каренина". Сюжет и композиция романа. Стилевые особенности романа. Крупнейший социальный роман в истории классической русской и мировой литературы. Роман широкий и свободный.

курсовая работа , добавлен 21.11.2006


Рассмотрение особенностей документальной прозы. Жанровое своеобразие романа Чака Паланика "Дневник". Признаки романа-исповеди в произведении. Аспекты изучения творчества Чака Паланика. Специфика жанрового и интермедиального взаимодействия в романе.

дипломная работа , добавлен 02.06.2017


Краткая характеристика русско-турецкой войны 1877-1878 годов. Значение романа В.И. Пикуля "Баязет" в изучении данного исторического события. Определение жанра романа, его особенности и идейно-тематическое своеобразие. Анализ историзма романа "Баязет".

дипломная работа , добавлен 02.06.2017


Определение жанровой категории произведения современного крымского писателя В. Килесы "Юлька в стране Витасофии". Изучение жанровых особенностей волшебной сказки, притчи и детективно-приключенческого романа. Анализ биографии и интервью с автором романа.

Центральное произведение Герцена в 40-х гг. – роман «Кто виноват?». Работа над ним началась ещё в новгородской ссылке, в 1841 году. Роман писался долго и трудно. Лишь в 1846 году роман был закончен. Его первая часть появилась в «Отечественных записках», а в 1847 году весь текст романа был опубликован отдельной книгой в качестве приложения к журналу «Современник».

Роман посвящен жене Н.А. Герцен (Захариной). Он соответствует поэтике Натуральной школы (принципы Н.Ш. см. в лекциях). Постепенно замысел романа перерастает рамки «Н.Ш.», не ограничиваясь, простой констатации фактов.

Протокольный эпиграф «А случай сей за неоткрытием виновных предать воле божией, дело те, почислив решенным, сдать в архив» открывает замысел Герцена обозначить вопрос. Ответ многозначный, единого ответа на него мы в романе не найдем.

Новаторство языка в романе , Герцен вводит народные выражения, неологизмы, литературные цитаты, библейские образы со сниженными значениями, научную терминологию, иноязычные слова.

Композиция романа: состоит из двух частей:

1. Экспозиция – завязка конфликта приезд Бельтова В.П. Характеризуются герои, рисуются обстоятельства их жизни. В основном эта часть состоит из биографий.

2. Кульминация – сюжетное повествование, действие стягивается к главным героям, нарастает динамика. Кульминационные моменты – объяснение в любви; сцена прощания в парке.

В роман включены: дневник Любоньки, письма, публицистические вставки (оказывает воздействие на читателя, с помощью авторских комментарий).

Композиционная структура романа необычайна. Повествование не сцементировано сквозным сюжетным стержнем. «Собственно не роман, а ряд биографий, мастерски написанных…» - заметил Белинский. В центре повествования – три человеческих жизни, три разных биографии, судьбы. Любовь Александровна и Дмитрий Яковлевич Круциферские, а ещё – Владимир Петрович Бельтов. Каждый из них представляет собой сложный характер.

Образ Любоньки Круциферской – он несет на себе наибольшую смысловую, философскую нагрузку. Он существенно влияет на судьбы двух других персонажей. Незаконное чадо отставного генерала Негрова, Любонька с детских лет ощутила жестокую несправедливость человеческих отношений. Трагические условия детства и юности, очень непродолжительное счастье в замужестве за Круциферским, история её неудачной любви к Бельтову – вся жизнь Любоньки выражает её отрешенность от мира, её духовное одиночество и неспособность найти себе место в обществе, с волчьими законами которого не могла примириться е гордая и независимая душа. Глубокая, сильная натура, Любонька возвышается над людьми, её окружающими, над мужем и даже Бельтовым. И она скрепя сердце мужественно несёт свой крест. Любонька, впрочем, пытается отстаивать своё право на счастье, но обречена на гибель в неравной борьбе. Слишком жестоки и неумолимы условия жизни. Любонька Круциферская – один из самых ярких женских характеров, созданных русской литературой. Она занимает свое место в ряду таких образов, как Софья, Татьяна, Ольга Ильинская, Катерина, Елена Стахова, Вера Павловна.

Рядом с Любонькой – Дмитрий Круциферский. Разночинец, сын лекаря, он прошел нелегкий жизненный путь. Тихий, кроткий человек, трезво оценивающий свои скромные духовные возможности, Круциферский смиренно переносит повседневные неурядицы, довольствуясь тем маленьким счастьем, которое дает ему семейный очаг. Дмитрий Яковлевич очень любит свою жену, и нет для него большей радости, чем ненасытно глядеть в её голубые глаза. Но тесен его мир, далек он от каких бы то ни было общественных интересов. Слишком зауряден Круциферский, и рано он смирился с жизнью провинциального обывателя.

Пристально вглядывается Герцен в историю загубленной жизни и несостоявшихся возможностей этого человека. На примере Круциферского писатель ставит вопрос о крушении личности, лишенной живых контактов с действительностью. Круциферский пытается изолироваться от мира. «Кроткий от природы, он не думал вступать в борьбу с действительностью, он отступал от её напора, он просил только оставить его в покое..» И Герцен замечает далее, что «Круциферский далеко не принадлежал к тем сильным и настойчивым людям, которые создают около себя то, чего нет; отсутствие всякого человеческого интереса около него действовало на него более отрицательно, нежели положительно…» Т.о., крушение Дмитрия как личности свершилось бы и в том случае, если бы и не было семейной трагедии. И снова логика романа возвращает читателя к изначально поставленному вопросу – кто виноват?

Чересчур они разные люди – чета Круциферских. Нет у них не общности духовных интересов, но даже взаимной сердечной привязанности. Некогда Круциферский спас Любоньку, вызволив её из дома Негрова. И она была ему бесконечно благодарна. Но шли годы, Дмитрий не только сам застыл в своем духовном развитии, но и стал невольным тормозом для Любоньки. Мудрено ли, что их семейное счастье не выдерживает первого серьезного испытания и рушится. Приезд в губернский город Бельтова и явился таким испытанием.

Владимир Бельтов играет особую роль в этом треугольнике. Можно сказать, главную. Это человек, наделенный умом и талантом. Проводя жизнь в раздумьях об общих вопросах, он чужд домашних интересов, которые считает пошлыми. Он, как отзывался Белинский, - натура чрезвычайно богатая, многосторонняя. Однако с существенным изъяном – его ум созерцательный, не способный углубляться в предметы и потому – всегда скользящий по их поверхности. «Такие люди, - продолжает Белинский, - вечно порываются к деятельности, пытаясь найти свою дорогу и, разумеется, не находят её».

Бельтова нередко ассоциируют с Онегиным, Печориным и более поздним – Рудиным. Верно, все они – варианты того общественно-психологического типа, который известен в русской литературе под именем «лишнего человека». Но у каждого из них свои отличительные особенности. У Бельтова сильнее, чем у всех других, выражено стремление к общественной деятельности. Впрочем, это стремление постоянно наталкивается на препятствия. Как пишет сам Герцен: «Бельтов оттого бросался из угла в угол, что его социальная деятельность, к которой он стремился, находила внешнее препятствие. Это пчела, которой не позволяют ни делать ячейки, ни отлагать мёд…»

Но не только во внешних препятствиях затруднения Бельтова. Они и в нем самом, в свойствах его противоречивой натуры, ищущей практического дела и постоянно пугающейся его. Бельтов ничего не может делать в тех условиях, в каких находится. Борьба и сама жизнь ему не по силам. Ему недостает воли и энергии для преодоления жизненных тягот, и он готов капитулировать перед первой из них. В Бельтове отразился духовный разлом той части дворянской интеллигенции, которая, пережив крах декабризма, не могла найти своего места в новых обстоятельствах общественного бытия России. Бельтов ищет свою дорогу в жизни и не находит. И самоустраняется. Разрушив семейное счастье Круциферских, он не может стать опорой для Любоньки и отказывается от неё. Растеряв свои «юношеские верования» и проникнувшись «трезвым» отношением к действительности, Бельтов приходит к осознанию полного своего крушения: «Моя жизнь не удалась, по боку ее. Я точно герой наших народных сказок, ходил по всем распутьям и кричал: «Есть ли в поле жив человек?» Но жив человек не откликался… Мое несчастье!.. А один в поле не ратник… Я ушел с поля…»

Перед нами прошли три человеческих жизни, три различных судьбы, по-разному не состоявшихся, и каждая из которых по-своему несчастна. Кто же виноват в этом? Вопрос, поставленный Герценом в самом названии романа, не имеет однозначного ответа.

Драма каждого из трех персонажей носит общественный характер и отражает неурядицу, в условиях которой протекает жизнь четы Круциферских и Бельтова. Личность подвергается непрерывному воздействию среды . Общество, которое само по себе нездорово и раздираемо социальными и нравственными противоречиями, неминуемо порождает человеческие драмы.

Как всякое художественное произведение, роман «Кто виноват?» многозначен. Герцен, не предлагает односложного ответа на главный вопрос, поставленный в этом произведении. Слишком сложен вопрос. Тут есть материал для размышления. Пусть подумает и читатель. Именно так и полагает автор: «Повесть наша, собственно, кончена; мы можем остановиться, предоставляя читателю разрешить: «кто виноват? »

Роман имел широкий резонанс. Он наделал, по словам А.Григорьева, «чрезвычайно много шуму». Роман вызвал горячие споры, он поразил современников необычным строением и способом раскрытия характера героев через подробности их биографии, а еще – манерой письма, в которой столь большое место занимают философское раздумье и социологическое обобщение.

Проблемы , поднимаемые в романе: крепостного права, бюрократизма, проблемы «лишнего человека» (Бельтов), семьи и брака, женской эмансипации, разночинной интеллигенции, проблем «маленького человека» (Круциферский).

Система образов в романе:

1. Дворяне – Негровы (грубые, не тактичные, ограниченные люди), родственники, гости, обитатели города

2. Разночинная интеллигенция – Круциферские, Софья Немчинова, Любонька, доктор Крупов, швейцарец Жозеф, Владимир Бельтов (по духовным качествам)

3. Образ русского народа – с любовью, противопоставлены дворянам.

Русская литература и медицина: Тело, предписания, социальная практика [Сборник статей] Борисова Ирина

5 Роман Герцена «Кто виноват?»

Роман Герцена «Кто виноват?»

развитие психологического реализма Роман «Кто виноват?» состоит из двух частей, значительно отличающихся друг от друга в том, что касается изображения литературных героев. Первая часть состоит из серии биографий героев, рассказа об их происхождении, окружении и жизненных обстоятельствах. Описывая различные стороны общественной жизни (вполне в духе физиологического очерка), Герцен обнаруживает и анализирует факты взаимодействия между отдельным человеком и социумом в среде поместного дворянства. Эта серия биографий подготавливает развитие сюжетной линии, начинающееся во второй части романа. Начиная с этого момента вводится прием литературного психологизирования, так что биографии героев становятся более динамичными. Упор при этом делается на внутренний мир героев, поэтому описание их внешности играет лишь второстепенную роль. Автор прибегает к внешнему лишь в том случае, когда оно может служить индикатором душевных состояний героя и является, таким образом, дополнением к его биографии; взаимодействие героя с внешним миром манифестируется в первую очередь на уровне изображения его внутреннего мира. Автор проводит «открытый эксперимент» над героями, которые помещаются в различные жизненные обстоятельства.

Итак, усиление психологизирования внутренней перспективы в романе ведет к выходу за жесткие психосоциологические рамки «натуральной школы». Название романа отражает его социально-критическую направленность. На самом деле речь идет об описании парадигмы возможностей внутреннего развития индивидуума в отведенных ему социальных рамках. На первый план при этом выходит проблема самосознания и обретения героем независимости от социума посредством самоанализа.

В отличие от первой части романа, продолжающей традицию «натуральной школы», в которой литературный герой представлен как исполнитель той или иной социальной функции, возложенной на него определенной социальной группой, во второй части уделяется повышенное внимание личности и проблеме ее эмансипации от социальной среды. С. Гурвич-Лищинер в своем исследовании повествовательной структуры романа приходит к выводу, что ярко выраженная полифоническая структура «Кто виноват?» отсылает далеко за рамки подробно дискутировавшейся «натуральной школой» проблемы детерминации личности средой [Гурвич-Лищинер 1994:42–52]. Полифоническое построение на сюжетном уровне предполагает возможность рассматривать героя в его взаимодействии с окружающим миром, а также сконцентрировать внимание на психологических закономерностях развития внутреннего мира героя. Прежде всего, закономерности развития характера обнаруживаются на уровне диалогически конституированной структуры романа. Отказ от представлений о непосредственных причинно-следственных связях между личностью и ее окружением открывает новые нарративные возможности литературного психологизирования. Прошлое героя и рефлексия героя относительно произошедших с ним событий становятся существенными элементами литературного характера. События прошлого при этом оказываются неразрывно связанными с настоящим положением героя, что дает возможность предсказать его будущее в романе.

Эта новая перспектива особенно ярко выражена в образе главной героини романа Любоньке. Подробно разработанный характер героини отличает ее от других персонажей, представленных довольно шаблонно. Она олицетворяет собой способность к интеллектуальному развитию и одновременно к эмоциональным действиям.

С двенадцати лет эта головка, покрытая темными кудрями, стала работать; круг вопросов, возбужденных в ней, был не велик, совершенно личен, тем более она могла сосредоточиваться на них; ничто внешнее, окружающее не занимало ее; она думала и мечтала, мечтала для того, чтоб облегчить свою душу, а думала для того, чтоб понять свои мечты. Так прошло пять лет. Пять лет в развитии девушки - огромная эпоха; задумчивая, скрытно пламенная, Любонька в эти пять лет стала чувствовать и понимать такие вещи, о которых добрые люди часто не догадываются до гробовой доски… [Герцен 1954–1966 IV: 47].

Данный фрагмент является примером выхода за рамки психологического дискурса того времени и отхода от литературных шаблонов, отказывавших женщине в духовном или психическом потенциале и видевших единственную возможность показа душевной жизни героини в изображении «истерической женственности», основными чертами которой были слабость и нерассудительность. Хотя женщина и представляет собой «слабую» часть общества, ее повышенная чувствительность дает ей возможность регистрировать отклонения от нормы в развитии цивилизации. С образом Любоньки литературное психологизирование перенимает такие «типично женские» черты, как нервозность, эмоциональность, порой даже неуравновешенность в качестве оппозиции общественному критерию «нормальности».

Психологизирование в романе достигает своей высшей точки в дневниковых записях Любоньки, в которых эстетика «натуральной школы» транспонируется в автобиографическую саморефлексию. В дневниковых записях Любонька пытается описать свое внутреннее состояние, устанавливая взаимосвязь между ним и внешними обстоятельствами (причем эта интроспекция совершается согласно психологическим законам, ясным для читателя, что значительно повышает ее значимость). Источником психологической правдоподобности такого самоанализа является психологический дискурс того времени с его анализом внутреннего развития человека и связей биографического нарратива с психическим состоянием индивида.

Анализ дневниковых записей Любоньки ясно показывает, что хотя жизненные обстоятельства и играют решающую роль в развитии ее характера, само это развитие должно рассматриваться как «индивидуальное», т. е. в контексте событий жизни героини, и ни в коем случае не как «типичное» или обобщенное. Ее характер является не продуктом социального окружения, а суммой событий всей ее жизни. Он есть результат как «последовательной адаптации мирового опыта» , так и динамического процесса ее личного развития. Основным оказывается тезис, согласно которому «Я» героя вырастает из его личной истории. Сознание героя является сознанием саморефлектирующим и конституирующим нарративный процесс. Характер Любоньки конституируется как с помощью внешней авторской перспективы, так и с помощью автобиографических дневниковых записей. Одновременно с этим в дневниковых записях отчетливо моделируется ситуация личного кризиса (любовного конфликта) рефлектирующей героини. «Самопсихологизирование», переданное в тексте через рассказ от первого лица о мотивации поступков и развитии проблемной ситуации, перерастающей в патологический кризис, достигает высокой степени непосредственности, которая была бы невозможна исходя из одной только авторской перспективы. Развитие любовного конфликта описывается преимущественно самой героиней, поэтому «недостаток» информации, данной непосредственно автором, возмещается при помощи подробного психологического обоснования. В этом контексте именно фундаментальный кризис является импульсом к тому, чтобы из первоначальной наклонности к саморефлексии возникло стремление героини самой писать текст своей жизни. Встреча с дворянином Бельтовым, несущим черты «лишнего человека», вносит резкую перемену в до этого спокойно протекавшую жизнь Любоньки и становится предметом рефлексии героини: «Я много изменилась, возмужала после встречи с Вольдемаром; его огненная, деятельная натура, беспрестанно занятая, трогает все внутренние струны, касается всех сторон бытия. Сколько новых вопросов возникло в душе моей! Сколько вещей простых, обыденных, на которые я прежде вовсе не смотрела, заставляют меня теперь думать» [Герцен 1954–1966 IV: 183].

Муж героини, узнавший о ее любовной связи, глубоко переживает это, его реакцией на измену жены являются апатия и разочарование. Воспоминания Любоньки о былой любви к нему не позволяют ей думать о разрыве с мужем. В то же время моральные законы «здоровой» нормальности искажают перспективу совместной жизни с Бельтовым. В этом аспекте Любонька может воспринимать свое настоящее положение только как «больное»; ее конфликт выливается в презрение к себе из-за слабости воли и совершенного ею «проступка», героиня не видит конструктивного выхода из сложившейся ситуации. Ей совершенно ясно, что попытка освобождения от социальных норм может привести к изоляции, перспектива найти счастье в любовной связи с Бельтовым является слишком неопределенной.

Но почему же все герои этого романа терпят поражение, несмотря на первоначально многообещающие возможности собственного «освобождения»? Ни одна из биографий романа не может служить примером удавшейся жизни, несмотря на то что общественные условия в изображении автора не предопределяют развития героев, следовательно, не могут ему препятствовать. Герои романа не страдают также недостатком самоанализа, тем не менее за их саморефлексией не следуют поступки, они отмечены неспособностью сделать «последний шаг». Причину этого явления нелегко определить однозначно. Название романа подсказывает, что основной вопрос, поставленный писателем, - это вопрос вины (что маркировало бы моральные стороны поведения героев в их личных конфликтах). Впрочем, особенности построения романа и стратегия конструирования сознания героев опровергают гипотезу о «моральной монополии» автора, поэтому на вопрос о причинах общественных и личных конфликтов, изображенных в романе, однозначного ответа дать нельзя. В итоге становится ясно, что предположение о разработке в романе вопроса вины является ошибочным и ведет в неверную сторону. Таким образом, автор отступает от идеологических принципов «натуральной школы», требующих определения (и называющих) виновника социальных болезней.

Герцен стремился показать невозможность одностороннего объяснения социальных и личных проблем героев. Автор не предлагает однозначных ответов и одновременно отказывается от типизировании в пользу процессуальных структур. В этом романе каждая социальная ситуация, каждая диалогическая связь между отдельными персонажами оказывается проблематичной.

Изображая психическое развитие героя и человеческие отношения во всем их многообразии, Герцен по-новому освещает проблему статуса литературы и действительности. Действительность изображается при помощи приема литературного психологизирования, близкого и понятного читателю. Автор выступает в роли психолога, устанавливающего характер героев, их психическое и моральное состояние и связывающего все это с «психическим» состоянием общества. Текст не претендует, однако, на непосредственное отображение действительности путем наполнения романа множеством фактического материала, эту действительность конституирующего. Автор показывает действительность в том виде, в каком она предстает глазам отдельного человека. Общественная реальность подается в романе лишь через призму сознания героев.

Психологизирование становится основным приемом поэтики Герцена. Литература превращается в экспериментальное поле для исследования возможностей развития отдельной личности в определенных условиях, правдоподобность изображения достигается при этом с помощью динамичного изображения психики действующих персонажей. Эта динамика появляется как результат включения в литературный дискурс сегментов антропологических знаний, содержащих определенные коннотативные связи, установить которые было бы невозможно за рамками литературного произведения . Соотношение между литературой и обществом приобретает новую форму. На уровне прагматики устанавливаются новые отношения между текстом, читателем и автором, большую роль в которых играет знание контекста. Позиция, призывающая читателя самому определять виновника социального неустройства, релятивируется с помощью структурной композиции романа. Читатель должен осознать, что действительность слишком сложна, чтобы быть однозначной. Вопрос о соотношении морали, науки и социальных норм ставится вместе с этим по-новому. Литературная психограмма затрудняет функционирование однозначных коннотативных связей и заменяет их многозначностью на уровне прагматики. Одновременно с этим читатель должен связать моральную дилемму вины с жизненной ситуацией читателя. Но какова же позиция человека по отношению к действительности? Познание действительности и познание связи между ней и отдельной личностью стимулируется с помощью «переработки» «внешней» истории в историю собственную. Образ реального человека прочитывается теперь не из его оппозиции к действительности, а из рассматриваемого через призму психологии и находящегося в постоянном развитии процесса ее познания . Задача человека заключается при этом в постепенном усвоении и переработке действительности. Характер человека понимается, следовательно, как динамический, находящийся в постоянном развитии и взаимодействии с внешним миром. Литературная обработка всего этого возможна, однако, лишь в том случае, когда допускается возможность выхода за рамки субъективного и объективации психического развития индивидуума.

Мы можем, таким образом, наблюдать два этапа развития психологического реализма из поэтики медицины. Начальный этап - внедрение в литературу «натуральной школой» «медицинского реализма», использующего психологию в качестве функциональной и организационной модели для постулировании высказываний в области антропологии и социологии. Интерес к проблеме взаимосвязи между индивидуумом и обществом направляется в своем дальнейшем развитии на внутренний мир человека. Достоевский в романе «Бедные люди» разрабатывает проблему взаимосвязи отдельной личности и общества на психологическом уровне и показывает процесс внедрения социальных норм во внутренние структуры психики героя. Психология является при этом не инструментом выражения идеологических убеждений автора, уместнее говорить здесь о ее эстетизации. Герцен в романе «Кто виноват?» изображает парадигму возможностей внутреннего развития личности в отведенных ей социальных рамках. На первый план при этом выходит проблема самосознания и обретения героем независимости от социума посредством самоанализа.

Из книги Живые и мертвые классики автора Бушин Владимир Сергеевич

Из книги Вторая книга авторского каталога фильмов +500 (Алфавитный каталог пятисот фильмов) автора Кудрявцев Сергей

"ВО ВСЕМ ВИНОВАТ РИО" (Blame it on Rio) США. 1983.110 минут. Режиссер Стенли Донен.В ролях: Майкл Кейн, Джозеф Болонья, Валери Харпер, Мишель Джонсон, Деми Мур.В - 2,5; М - 2; Т - 2,5 Дм - 2; Р - 3,5; Д - 2; К - 3,5. (0,494) Консервативно настроенные по отношению к адюльтеру американцы все-таки

Из книги 100 запрещенных книг: цензурная история мировой литературы. Книга 2 автора Соува Дон Б

Из книги Повести о прозе. Размышления и разборы автора Шкловский Виктор Борисович

Из книги Статьи из газеты «Россия» автора Быков Дмитрий Львович

Виноват ли Акунин? Не везет Акунину хотя за экранизации берутся серьезные люди. Адабашьян попробовал - не вышло. Фильм «Азазель» состоял из подчеркнуто изящных картинок в духе черно-белых открыток начала XX века, ненавязчивых острот, крупных планов собранного в складочку

Из книги «Тексты-матрёшки» Владимира Набокова автора Давыдов Сергей Сергеевич

Глава четвертая РОМАН В РОМАНЕ («ДАР»): РОМАН КАК «ЛЕНТА МЁБИУСА» Незадолго до выхода «Дара» - последнего из романов Набокова «русского» периода - В. Ходасевич, который регулярно отзывался о произведениях Набокова, написал: Я, впрочем, думаю, я даже почти уверен, что

Из книги История русской литературы XIX века. Часть 2. 1840-1860 годы автора Прокофьева Наталья Николаевна

Юность Герцена. Первые идейные влияния Незаконнорожденный сын родовитого и богатого русского дворянина И. А. Яковлева и немки Л. Гааг (что объясняет секрет его искусственной немецкой фамилии), Герцен получил достаточно хорошее домашнее воспитание, с детства помимо

Из книги Сочинения русского периода. Проза. Литературная критика. Том 3 автора Гомолицкий Лев Николаевич

«Кто виноват?» В 1845–1846 гг. Герцен публикует роман «Кто виноват?», написанный в новом, «натуральном» ключе и в идейном и стилевом отношениях очевидным образом примыкающий к гоголевской обличительной традиции. Последняя, однако, получает в романе резкое философское

Из книги Русский крест: Литература и читатель в начале нового века автора Иванова Наталья Борисовна

Французская революция 1848 г. Духовный кризис Герцена В 1847 г. Герцен выезжает за границу, а в феврале 1848 г. становится очевидцем событий французской революции, свергшей конституционно-монархический режим «буржуазного короля» Луи Филиппа и провозгласившей Францию

Из книги История русского романа. Том 2 автора

4.Всяк виноват 21. Воистину всякий перед всеми и за всё виноват.22. Да не смущает вас грех людей в вашем делании, не бойтесь, что запрет он дело ваше и не даст ему совершиться, не говорите: «силен грех, сильно нечестие, сильна среда скверная, а мы одиноки и бессильны, затрет

Из книги История русского романа. Том 1 автора Филология Коллектив авторов --

Кто не спрятался, я не виноват Следуя кутузовской тактике, москвичи оставили город. А меня дернуло 5 мая заехать на Пушкинскую. По Тверской – душ из десяти поливальных машин, растерянные прохожие спасаются по подворотням и прячутся в переулках. В Интернете ждал другой

Из книги Скрипач не нужен автора Басинский Павел Валерьевич

ГЛАВА IX. РОМАН ИЗ НАРОДНОЙ ЖИЗНИ. ЭТНОГРАФИЧЕСКИЙ РОМАН (Л. М. Лотман) 1Вопрос о том, возможен ли роман, героем которого явится представитель трудового народа, и о том, каковы должны быть типологические признаки подобного произведения, встал перед деятелями русской

Из книги Русская литература и медицина: Тело, предписания, социальная практика [Сборник статей] автора Борисова Ирина

ГЛАВА I. «КТО ВИНОВАТ?» (Н. И. Пруцков) 1Одну из самых блестящих страниц в историю романа на Западе вписали просветители XVIII века. Подготовляя умы «для приближавшейся революции», просветители XVIII века насытили европейский роман смелым энциклопедическим, революционным

Из книги Русский параноидальный роман [Федор Сологуб, Андрей Белый, Владимир Набоков] автора Сконечная Ольга

Памяти Герцена 6 апреля 2012 года Россия не отметила двухсотлетие великого русского писателя, публициста, философа, политического деятеля Александра Герцена.Я не оговорился. Юбилей этот мы не отметили. Были организованы какие-то выставки, в Россию любезно пригласили в

Из книги автора

5 Роман Герцена «Кто виноват?» развитие психологического реализма Роман «Кто виноват?» состоит из двух частей, значительно отличающихся друг от друга в том, что касается изображения литературных героев. Первая часть состоит из серии биографий героев, рассказа об их

Из книги автора

Параноидальный роман Андрея Белого и «роман-трагедия» В своем отклике на «Петербург» Вяч. Иванов сетует на «слишком частое злоупотребление внешними приемами Достоевского при бессилии овладеть его стилем и проникнуть в суть вещей его заповедными путями».