Барышников в одном из интервью , что когда проходит английский паспортный контроль и представляется актером, то все кривят нос, но обходятся без комментариев. А если говорит, что он танцовщик, то сразу начинается бурчание: что все бы, возможно, танцевать хотели, а вместо этого приходится в таможне сутками напролет дежурить. А вы как обычно представляетесь: актер? художник? танцор?

Наоборот, я заметил другое. Как скажешь, что танцовщик, то лишних вопросов не возникает, и проходить все формальности оказывается легче. Всем сразу становится понятно, кто ты и чем занимаешься. А если пишешь, что актер или артист, то сразу начинаются бесконечные вопросы.

Давайте про фильм поговорим. Вы были готовы к тому, что он получится таким откровенным? И если бы вы снимали фильм о себе, то построили бы его иначе?

Конечно, он был бы другим - у каждого свое видение, кроме того, говорят, что некоторые вещи лучше видно со стороны. В конкретном случае я хотел влиять на процесс как можно меньше, редко присутствовал при монтаже, можно сказать, что все, в принципе, происходило за моей спиной. Друзья передавали какие-то кассеты с архивными записями, так что я при подготовке фильма был минимально затронут.

- Вы сказали, что некоторые вещи лучше видно со стороны. Что вы о себе поняли, когда его посмотрели?

Честно говоря, я себя в этом фильме даже и не помню - пока его смотрел, снова проживал все те эмоции. Зато понял, как много для меня сделали родные и друзья. В этом фильме заложен важный смысл - насколько нужны человеку близкие люди и как многого можно добиться благодаря их поддержке.

- Почему вы так много говорите об одиночестве?

Одиночество очень важно. Только тогда, когда находишься один, можешь понять что-то главное о себе. Для меня вот важно бывать на природе. Конечно, никому не комфортно быть одиноким, но иногда действительно важно находиться одному, и это разные вещи. Мне еще предстоит этому научиться: мне одному оставаться сложно, сразу наступают какие-то неприятные мысли и переживания. Но любой артист должен время от времени бывать подальше от телефонов, посторонних звуков и людей, чтобы лучше понять самого себя. Потому что внутри тебя всегда содержится ответ, который ты ищешь. Другой человек может тебе его подсказывать, но часто бывает так, что все равно пытаешься от него услышать то, что подтверждало бы собственные мысли. Нужно доверять себе и делать то, что хочешь, что считаешь важным, от чего получаешь удовольствие.

Про всех великих танцовщиков есть складные легенды в мире медиа. Барышников - сноб и интеллектуал, Нуреев - жадный грубиян, который не стеснялся при королевской семье танцевать босиком. Про вас есть тоже известная история с участием наркотиков, татуировок, брошенным Королевским балетом. Вам нравится этот образ себя ?

Я стараюсь об этом не думать. Если начать разбираться, то окажется, что какие-то темы затронуты слишком живо. К материалам о себе я отношусь по-доброму: хорошо, что уделяют внимание, мы все-таки работаем в развлекательном бизнесе. Если людям интересно обо мне читать, то это уже здорово. А по поводу скандалов негативных эмоций я не испытываю - может быть, именно потому, что стараюсь не принимать это близко к сердцу.

- Вы часто появляетесь в . Красивые вещи, модные люди, деньги - все это важно для вас?

Не думаю, что я делал этот выбор сознательно: соглашался на такие проекты, когда просто танцевать становилось скучно. И хотелось чего-то еще, хотелось отвлечься. Но важнее всего была работа с фотографами: я всегда соглашался сниматься у классных фотографов, а если бы не бренды, то не было бы и возможности сотрудничества. Это было мое начало работы с камерой: я стал постепенно понимать, что работает, что нет. Можно сказать, что съемки для глянца стали началом моей актерской карьеры.

В Советском Союзе было много плохого: и закрытые границы, и давление людей. Но попытка делиться с другими - это правильно

- Что у Нуреева, что у Барышникова были сильные антисоветские политические взгляды. А у вас?

Мне нравится коммунизм как идея. Я не люблю деньги и то, что они вызывают в людях. Как в погоне за деньгами мысли заняты чем-то неестественным. В Советском Союзе было много плохого: и закрытые границы, и давление людей. Но попытка делиться с другими - это правильно. Я знаю очень богатых людей, и они занимаются этим. А банки помогают подняться тем, кто обанкротился. Было бы здорово, если бы и нас больше занимало, как помочь друг другу.

Вы в одном из интервью говорите о том, что у ЛаШапеля есть четкое видение будущего балета. А у вас? Как вам кажется, куда балет двинется дальше?

Я хочу совместить театр и танец. Танец - такое большое и широкое явление, а пространство театра камерное. И эта смесь может быть очень мощной: в таком сжатом пространстве танец становится просто огромным. Я хочу работать с известными артистами, у которых есть свое видение, свежие идеи. Не думаю, что можно изменить что-то в самом танце, его алфавит уже давно написан, но его можно подавать по-новому - и это всем будет интересно.

Зачем, как вы думаете, сегодня зритель приходит смотреть балет? Он смотрит на танцоров, ищет современное искусство или все-таки приходит в балет, как в музей, - за классикой?

У каждого свои причины, но мне хотелось бы верить, что зритель идет за новыми идеями. Конечно, некоторые отправляются выпить шампанского, но в этом нет ничего дурного. Главное, чтобы балет в целом и артист в частности создавали интересный продукт, а не сухо повторяли классику. Это палка о двух концах: нужно показывать что-то новое, но не менее важен и интерес публики.

- Диана Вишнева говорила про Мариинку, что театр болеет. А что вы скажете про «Станиславский» с Большим?

Я думаю, что во всем мире балет умер. Нужно открывать двери театров. Нужно, чтобы директора хотели что-то изменить, чтобы музыканты были в этом заинтересованы. Чтобы привлекали лучших режиссеров и менеджеров, достойных агентов. Чтобы это было коммерчески и идейно выгодно. Тогда это будет интересно более широкой публике.

Я собираюсь сделать жизнь танцовщиков лучше, а балет интереснее

У разных театров свои подходы, и в этом смысле каждый решает для себя, по какому пути хочет пойти. Мне очень интересно смотреть модерн, но я, прежде всего, танцор классического балета, это моя стихия.

- Вы думаете, сегодня есть великие хореографы? Мы знаем классиков, а кто вам нравится из молодых?

Скажу только, что их очень мало и можно пересчитать по пальцам. Нам обязательно нужны школы, которые растили бы хореографов.

- Все часто спрашивают вас, о чем вы сожалеете, а я спрошу, чем вы больше всего гордитесь?

Пока гордиться мне нечем - зато я точно знаю, чего хочу добиться. Я собираюсь сделать жизнь танцовщиков лучше, а балет интереснее.

- Вы чувствуете себя рок-звездой (как это говорится в фильме. - Прим. ред. )?

Нет, что вы. Это другие люди и другая жизнь.

Документальная лента «Танцовщик» с 18 мая в российском прокате и в рамках фестиваля «Бесценные города в кино» - в кинотеатре «Пионер».

Сергей Полунин (27 лет) — сегодня мировая суперзвезда. В 19 лет он стал премьером Королевского балета в Лондоне, однако покинул эту знаменитую сцену менее чем через три года. Несмотря на то, что Полунин до минимума ограничил свои выступления перед публикой, он по-прежнему взмывает над сценой с такой легкостью, что зрители немеют от восторга. Он заслужил массу прозвищ: Плохой парень, Джеймс Дин балета, Воплощение прыжка за гранью. В последнее время он начинает воплощать еще одну свою мечту — стать актером. Недавно закончились съемки фильма «Убийство в „Восточном экспрессе"» режиссера Кеннета Брана, где Полунин сыграл вместе с Джонни Деппом, Мишель Пфайффер и Пенелопой Круз.

Широкая публика заметила Полунина в конце 2014 года в клипе на песню ирландского певца Хозиера Take Me To Church, снятом фотографом Дэвидом Лашапелем. Потрясающие прыжки и пируэты тогда 24-летнего танцовщика, покрытого татуировками и шрамами, сегодня набрали на YouTube 20 миллионов просмотров. Парадоксально, но на Полунина обратил внимание и канал ВВС, который стал сопродюсером биографического документального фильма «Танцовщик». В конце мая фильм будет показан в чешских кинотеатрах.

Полунин родился в 1989 году в украинском городе Херсон на берегу Черного моря в русскоязычной семье. В 13 лет его приняли в балетную студию при Королевской академии в Лондоне, и почти сразу же о нем заговорили как о будущей звезде. В 19 лет он стал премьером Королевского балета — самым молодым за всю его историю. Но менее чем через три года он покинул эту сцену, и СМИ начали писать о его разнузданном образе жизни, полном вечеринок, алкоголя и кокаина. Он и сам признается, что нередко перед выступлениями подкрепляет силы разными субстанциями: «Тогда я не чувствую боли, впадаю в дурман и часто даже не помню, как прошло выступление», — бесхитростно рассказывает Полунин в документальном фильме, снятом в 2012-2016 годах. Два месяца назад в британской столице состоялась премьера масштабного спектакля Project Polunin, над которым Сергей Полунин работал вместе со своей девушкой Натальей Осиповой. Танцовщик предстал перед пражской публикой первого мая в Национальном театре в программе Dancer Live.

Reflex: Вы родом с Украины, долго жили и работали в Лондоне, а затем выступали в России. Вы много времени проводите в Лос-Анджелесе и только что вернулись из турне по Японии. Где вы чувствуете себя дома?

Сергей Полунин: Я часто возвращаюсь в Лондон, и, несмотря на то, что этот город мне нравится и каждый раз поражает меня, я не считаю его своим домом. Так что, если уж вы об этом спрашиваете, ближе всего мне, пожалуй, Украина.

— После того как в 2012 году вы ушли из Королевского балета в Лондоне, полтора года вы танцевали в Москве и Новосибирске. Наконец, незадолго до аннексии Крыма российскими войсками, вы уехали. На кисти одной из рук у вас татуировка в виде герба России, на другой — Украины…

— Российский герб я содрал незадолго до того, что произошло, как будто предчувствовал, что будет. Украинский герб я нанес уже позднее. Так или иначе, я думаю, что пришло время этим двум странам снова сблизиться.

— Вероятно, на это уйдет некоторое время…

— Вы правы. Я хотел бы помочь наладить связи. В России я знаком с влиятельными людьми. В Новосибирске, где я прожил какое-то время, у людей искусства, особенно балета, есть привилегия: они встречаются с людьми, которые обычно друг с другом не пересекаются. Вы говорите с главой полиции, главой мафии, главой самого большого предприятия — в общем, со всеми, у кого есть власть… На Украине у меня особенно нет знакомств, пока… Поэтому я собираюсь туда вернуться.

— О российской экспансии у нас, чехов, тоже остались довольно свежие воспоминания. Еще не прошло и ста лет с тех пор, как нас под советским руководством оккупировали войска стран Варшавского договора. Не ужаснулись ли вы, когда на востоке Украины началась война?

— Я из русскоговорящей части страны, и там абсолютно такие же люди, как те, кто живет в России. Кроме того, я думаю, что, например, даже между Россией и Америкой нет особенных различий. Я твердо убежден, что мы должны отменить границы. Меня утомляет везде показывать визы, и когда я куда-то приезжаю, мне все равно, как это называется: Европа, Чешская Республика, Россия, Украина или США…

— Вы говорите, что в Лондоне не чувствуете себя дома, но живете там с вашей девушкой — солисткой Королевского балета Натальей Осиповой. Что вы думаете о Брексите?

— Опять произошло не то, чего я хотел. Вообще, все в моем окружении этим недовольны.

— Могли бы вы сравнить условия, созданные для искусства балета в разных уголках мира? В документальном фильме ВВС «Танцовщик» вы говорите, что танцовщики в Лондоне не могут себе позволить снять квартиру, и что они живут вчетвером или впятером в одной квартире…

— Когда я танцевал в Лондоне, никто из нас не мог себе позволить даже нормально поужинать. Я пахал, как лошадь. Я был солистом, но не мог купить машину, не говоря уже об экстравагантных вещах. То же самое начинается в России. Раньше там было принято давать квартиру тем, кто входит в труппу. Однако от бессрочных контрактов отказываются, и договоры продлеваются всего на год, в том числе, в Большом театре и Театре имени Станиславского. Человеку искусства жить в России непросто. Точно так же, как и танцору Королевского балета. В мое время танцовщики там получали по тысяче фунтов в месяц, а мне первый год как солисту платили две с половиной тысячи.

— Это было главной причиной для ухода из Королевского балета?

— И да, и нет. Деньги меня не так уж интересовали, я был молод и в них особенно не нуждался. Но мне казалось странным, что танцовщиков редко можно увидеть по телевизору. Я спрашивал сам себя, почему они не появляются, например, в рекламе? Я думаю, что это объясняется балетной политикой. Нам постоянно внушали, что агенты — плохие люди, что они только будут высасывать из нас деньги. Сегодня в мире балета все решает несколько директоров балетных сцен. А кто еще должен защищать наши интересы, если не наши агенты? Если тебя не видно в СМИ, ты не зарабатываешь достаточно денег, значит, тобой могут легко манипулировать. Я думаю, что танцовщики (не только учитывая время, потраченное на подготовку) заслуживают того же признания, что и, к примеру, актеры, не говоря уже о спортсменах. Так мне кажется уже давно, но мысль о том, что я должен все изменить, пришла мне в голову только после разговора с Дэвидом Лашапелем. Он спросил меня: «Как это возможно, что у тебя нет своего менеджера? Например, у оперных певцов есть свои агенты в разных странах, тогда почему их не должно быть и у звезд танца?» Поэтому недавно я создал собственный проект…

— Вы имеете в виду Project Polunin?

— Да. Я даже вступил в конфликт с собственными сотрудниками. Они говорили мне: «Что ты делаешь? Почему ты хочешь платить танцорам больше, хотя обычно им платят по 300 фунтов в неделю?» Да, таков стандарт, но именно поэтому никто из звездных танцоров даже в конце карьеры не может позволить себе купить собственную квартиру.

— Премьера Project Polunin прошла в Лондоне два месяца назад. Вы вернулись на лондонскую балетную сцену по прошествии пяти лет. Когда вы уехали, о вас писали, что вы ведете себя разнузданно, что на вас нельзя положиться. Как вас приняли теперь?

— Мне лично очень помогло видео Take Me To Church. До этого обо мне ходили довольно странные слухи.

— Известно, что люди искусства могут вести себя дико, а промоутеров и публику это притягивает.

— Но это не касается балетного мира. Если ты так себя ведешь, то идешь против системы. Люди, которые организуют балетные события, то есть директора театров, делают то, что выгодно им, а не то, что хорошо для выступающих. Через два часа после того, как я говорил с директором Королевского балета, он сделал заявление, что я ненадежный танцор, а ведь в тот момент я еще даже не осознал толком, что ухожу… Кроме того, после многих лет, проведенных в Великобритании, аннулировали мою визу, что мне, иностранцу не из Европейского Союза, создало большие проблемы. Вдруг я оказался в стране без разрешения на пребывание, хотя прожил там почти десять лет. Я думал, что поеду в Нью-Йорк, но там побоялись сказок обо мне, так что в итоге я обрадовался, когда получил приглашение из России. Недавно в Японии меня опять об этом спрашивали, говоря: «Вы настоящий профессионал». Это странный «полусвет».

— В заключительной части спектакля Project Polunin вы танцуете с Натальей Осиповой в композиции под названием Нарцисс и Эхо. Это о вас?

— Так думала лондонская критика. Честно говоря, это даже не была моя идея. Спектакль основан на идее о том, что разные художники выполняют свои собственные желания. Что касается древнегреческого мифа о Нарциссе и Эхо, то такое желание выполнил Илан Эшкери (лондонский композитор, сотрудничавший, например, с Дэвидом Гилмором, Энни Леннокс и Амоном Тобином; является автором музыки к документальным фильмам Дэвида Аттенборо, а сейчас готовит масштабный балетный проект с Полуниным и Лашапелем — прим. ред.) . Эшкери уже давно хотел сочинить музыку на эту тему. Мой проект рождался довольно трудно, потому что приходилось вместе работать сразу нескольким «эго». Да, не смейтесь, объединить столько личностей, чтобы вместе они прекрасно сработались — это, вероятно, самое трудное из того, что мне приходилось организовывать.

— У Дэвида Лашапеля большое «эго»?

Контекст

Балет: работать со страстью

Yle 16.07.2016

Американцы отдают должное русскому искусству

Русская служба «Голоса Америки» 17.07.2015

Большие сдвиги в балете Большого театра

The Telegraph UK 15.07.2013
— Возможно, вы мне не поверите, но он совсем не показался мне «эгоманьяком», хотя все вокруг его ужасно боялись. Наше сотрудничество родилось благодаря менеджеру Габриэль Тана и помощнику Дэвида Лашапеля Милошу Гарайде, которому в 2014 году на вернисаже Дэвида в Лондоне пришло в голову снять вместе клип на песню Take Me To Church.

— Момент, когда в лондонском отеле Claridge"s Лашапель предложил вам сотрудничество, вы описали так: «Я был совершенно на дне и потерян. Тогда была темная полоса в моей жизни. Я ненавидел балет и знал, что это будет мой последний танец. Сомнений в этом не оставалось». И вдруг всемирно известный фотограф пригласил вас сниматься на гавайский остров Мауи…

— Он прекрасный человек, и работать с ним было невероятно просто. Он умел хорошо прислушиваться к потребностям танцора. Мы по-прежнему поддерживаем связь. И ценим мнение друг друга.

— Стал ли Лашапель тем человеком, который открыл перед вами дверь в Лос-Анджелесе к голливудским кинопродюсерам?

— Скорее, к ним меня приблизил тот факт, что он снял видео на Take Me To Church со мной. Этот клип мне по-настоящему помог. На вечеринках в Голливуде случалось, что ко мне подходил какой-нибудь известный режиссер или актер и говорил: «Я невероятно рад Вас видеть, супруга рассказывала мне о Вашем клипе». Точно так же было и в Лондоне, где меня вдруг опять начали принимать. Представители ВВС захотели участвовать в уже создаваемом фильме «Танцовщик». На самом деле это невероятно: одна такая незначительная вещь, как клип длиной четыре минуты, и внезапно происходит столько всего…

— Недавно вы снялись в фильме с Джонни Деппом. Каково это — поменять балетную сцену на мир кинокамер?

— Кино — замечательная среда. Когда я уходил из Королевского балета, я задался естественным вопросом: что дальше? Я не хотел оставаться только танцором. Еще лет пять назад Габриэла, продюсер фильма Dancer, предложила мне поучиться в актерской школе, но тогда я еще не хотел полностью отказываться от танцевальной карьеры. И теперь, около полугода назад, появился такой шанс, буквально ниоткуда… Я даже снимался сразу в двух американских фильмах одновременно. Трудно сказать, какой из них лучше. В первом, в «Красном воробье» с Дженнифер Лоуренс в главной роли, я сыграл танцора. Одновременно ко мне обратился Кеннет Брана с предложением сняться в фильме «Убийство в „Восточном экспрессе"» (новая версия много раз экранизированного детектива Агаты Кристи; премьера фильма запланирована на осень текущего года — прим. ред.) вместе с Джонни Деппом. Брана предложил это мне — человеку, который очень хотел быть актером, но не имел никакой подготовки. В первый день я пришел на площадку, и уже в первой сцене, которую снимали в поезде, напротив меня сидел Уиллем Дефо, а рядом — Дерек Джакоби, поодаль — Мишель Пфайффер, а за мной — Пенелопа Круз. Они и не подозревали, что для меня это первая настоящая сцена в кино! Такие легенды! Кеннет просто сказал: «Начали!» И я играл без подготовки. Как будто тебя бросили, как четырехлетнего ребенка, в воду и сказали: «Плыви!» Только тогда я понял огромную разницу между балетом и игрой актера в кино, где каждое малейшее движение значит невероятно много.

— Вероятно, единственным известным танцором, который добился успеха на киноэкране, является Михаил Барышников.

— Но он по-прежнему оставался танцором. Я же хочу, чтобы когда-нибудь меня считали не танцором, который играет, а настоящим актером… Мне уже поступило следующее отличное предложение. Актерство делает меня счастливым и помогает развиваться в балетной — надеюсь, вы не возмутитесь, если я так скажу — индустрии.

— Вы говорите, что актерство делает вас счастливым. А что вас делает несчастным?

— Когда ничего не происходит. Это ужасно. Когда один день мне нечего делать, я в депрессии. Мне нужно быть постоянно чем-то занятым, за что-то бороться…

Материалы ИноСМИ содержат оценки исключительно зарубежных СМИ и не отражают позицию редакции ИноСМИ.

Известный танцовщик - о cходстве и различии балетных нравов в Москве и Лондоне.

22, 23, 24 марта Музыкальный театр имени Станиславского и Немировича-Данченко показывает премьеру балета Кеннета Макмиллана «Майерлинг» - о трагической судьбе австрийского кронпринца Рудольфа. Накануне спектакля с исполнителем главной роли, экс-премьером Королевского балета Великобритании Сергеем Полуниным встретилась корреспондент «Известий».

- В России редко танцуют Макмиллана, хотя любят исторические мелодрамы. Но у вас, кажется, большой опыт выступления в его балетах.

Да. С семнадцати лет я был занят в кордебалете «Манон» и «Майерлинга». Это базовая актерская подготовка, которую нужно было пройти. В спектаклях Макмиллана ты не играешь, а живешь, там много импровизации. Если кто-то не туда встал - можно обойти его, как тебе хочется. Все зависит от настроения, самочувствия.

- Рудольф - персонаж непростой и, мягко говоря, несимпатичный. Вам комфортно?

Да. Некоторые роли мне не очень идут. В «Жизели» я, например, не могу «попасть» в первый акт: как так, я, граф, играю в крестьянина? А Рудольф «лег» комфортно, органично.

- Как думаете, примет «Майерлинга» наш зритель? Все же очень далекая от России история.

Не думаю, что русской публике «Майерлинг» на 100 процентов понравится, это вопрос вкуса. Здесь такой вкус у художественного руководителя Игоря Зеленского. В Лондоне труппа Королевского балета занимается Макмилланом много лет, спектакль постоянно в репертуаре, даже декорации старинные. Здесь же все с нуля. До сегодняшнего дня я считал, что это большой риск, «Майерлинг» будет смотреться фальшиво - там совершенно другой стиль, нежели в русских спектаклях. Но театр проделал колоссальную работу, много нервов было потрачено, посмотрим, может, со временем придет понимание.

- Кроме вас Рудольфа танцует и худрук.

Да, Игорь уже не молод - 43 года, но в прекрасной форме. Хотя этот балет даже молодым танцевать тяжело. После генерального прогона я, кажется, постарел на два года. «Майерлинг» забирает всю энергию, как «Спартак».

- К слову, о возрасте. Сейчас вам 23. Вы говорили, что хотите завершить балетную карьеру в 26 лет.

Это такая мечта. Почему-то в 18 лет я подумал, что 26 - хороший возраст, чтобы уйти. Балет травмирует. До 32 лет это весело и хорошо, тело восстанавливается, хотя уже после 28 приходится увеличивать нагрузки, чтобы держать себя в тонусе. А в зрелом возрасте вообще тяжело. Например, Игорю приходится с восьми утра заниматься самому, качаться, потом идти на урок, потом репетировать, потом делать директорскую работу, домой он приезжает поздно вечером. А ведь человеку хочется меньше работать и получать больше удовольствия.

- Допустим, в 26 вы уйдете. Куда?

Вопрос. Не знаю, чем еще можно заниматься. Если я перейду эту грань - 26 лет - буду танцевать до конца, доказывать, что и в 50 можно выступать на хорошем уровне. К тому же сейчас появились ампулы для восстановления мышц, чтобы дольше в теле оставались гормоны молодости.

- Не могу не спросить про ваш уход из Королевского балета Великобритании. Почему вы так обидели его руководство?

Не думаю, что я как-то обидел руководство, мы остались в хороших отношениях. Недавно я станцевал с Тамарой Рохо «Маргариту и Армана», в июне эта запись пройдет в кинотеатрах по всему миру, надеюсь, будем сотрудничать и дальше.

- Договоренности уже есть?

Они никогда не говорят наперед. Щадят своих танцовщиков.

- Извините, не поняла.

В Королевском балете очень бережно относятся к артистам, которые работают 24 часа в сутки.

Вероятно, им не стоит знать, что я буду с ними танцевать, все-таки я покинул труппу. В России не считаются с мнением людей без статусов, а в Лондоне их мнением дорожат, вся система построена на том, что они - команда, нет отдельных личностей. По-человечески это хорошо, но в итоге вредит искусству. Талантливого артиста часто держат на общем уровне, не дают раскрыться.

- Это и стало одной из причин, по которой вы покинули театр?

История всегда повторяется. Можно заглянуть в прошлое, чтобы узнать будущее. В Королевском балете были такие артисты, как Рудольф Нуриев, Игорь Зеленский, Ирек Мухамедов. Королевский балет в принципе всегда держался на русских. Сейчас русских там нет, и танцевать некому. На Нуриеве британцы заработали дома, сделали карьеры. А когда его пик прошел, просто вышвырнули. Также было с Мухамедовым, с Игорем. Всех убирают, такая английская мафия. Вот я и подумал, что через сколько-то лет придет кто-то молодой, кем легче управлять и кому не надо столько платить - зарплата ведь с каждым годом увеличивается. При этом по контракту тебя не могут уволить, ты можешь уйти только сам. Поэтому на человека начинают давить, отбирают спектакли. Представляете - сначала тебе дают все, а потом - ничего, в собственном театре.

- В «Стасике» вам комфортно?

Мне нравится, что я могу показать театру что-то новое, что ко мне прислушиваются, что наши с руководством вкусы совпадают. И особенно мне нравится свобода. Твоя жизнь и так проходит в театре, и если тебе не дают свободы, то зачем вообще там работать?

- Но этот коллектив вы выбрали не сразу - съездили и в Американский балетный театр (АБТ), и в Мариинский, только в Большом вас почему-то не увидели.

В Большом на тот момент не было лидеров, но когда зашла речь, почему бы не взять Полунина, выяснилось, что меня боятся. Тогда уже пошла негативная пресса, что я неадекватный: никто на пике не бросал такой шанс. Люди боялись, что я их кину. Я ценю в Игоре то, что он не побоялся рискнуть. Профессионально обсудил со мной перспективы, и я понял, что театр заинтересован именно во мне, а не только в представлении. В искусстве нужно рисковать. Это может вернуться большим успехом.

- Ваше увлечение тату тоже риск?

Уже не увлечение. Я с ним завязал за день до того, как ушел из Королевского балета. Все совпало. Единственным источником счастья в Лондоне была моя девушка. В театре мне перестало нравится, я просто штамповал балеты, поэтому и связался с татуировочным салоном. В этом было какое-то мальчишество. Район был нехороший, но интересный, все люди с характерами, историями. Когда я понял, что с девушкой мы расстаемся, то осознал, что мне нужно избавляться и от тату, я слишком втянулся туда, был связан с банком: у нас с другом был салон пополам. За две недели до этого я чуть не снял в Лондоне двухэтажное здание, надо было бы платить?80 тыс. в год - хорошо, что я этого не сделал. Я подарил все другу, а сам освободился.

- У вас на руке татуировки, красивые, но как вы с ними танцуете?

Без проблем, пластырем заклеиваю.

- Сейчас у вас только творческие планы?

Нет, всегда есть что-то еще. Хотел бы создавать свою балетную одежду. Я знаю, чего танцовщикам не хватает. Главное иметь идею, тогда найдутся нужные люди.

- Как вы воспринимаете ситуацию с худруком Большого балета?

На Западе такого бы не случилось. У них не так серьезно воспринимают балет. В России это огромная сила, Большой - страна в стране. Главное, чтобы эта ситуация не повторилась.

23 декабря 2015, 15:31

Сначала немного разных фоток моего любименького Полунина

О личной жизни Сергея известно немного. Одной своей возлюбленной Cергей посвятил татуировку "Прости, тигренок", потому что она его бросила, и он надеялся таким образом ее вернуть;)

Два года он встречался с британской балериной Хелен Кроуфорд (которая на 9 лет его старше), она была его первым серьезным увлечением, но после того, как Хелен выразила желание иметь детей, Сергей решил, что будет проще и честней, если они расстанутся.

Год назад некоторое время Полунин появлялся в обществе с начинающей балериной Юлией Столярчук .

И вот этим летом Серега сделал другую наколку: "НАТАША" с тыльной стороны ладони.

Татуха посвящена новой девушке Полунина - Наталье Осиповой .

Не знаю, когда они познакомились, но сошлись в начале 2015, когда репетировали "Жизель" в Ла Скала.

Из интервью Натальи:

культура: Ваш дуэт с Полуниным - из разряда сенсаций. Соединились любимцы московской публики. Как вы встретились?
Осипова: В «Ла Скала», когда танцевали «Жизель». Спектакль был запланирован с Дэвидом Холбергом - одним из моих любимых партнеров. Но у него серьезная травма, он лечится второй сезон и выступить не смог. Мне пришлось срочно искать партнера. Конечно, Сережу я много раз видела на сцене, всегда им восхищалась, и было интересно попробовать станцевать с ним. Наш дуэт еще не сложился, мы ведь только начинаем работать вместе.

культура: Вы отказываетесь отвечать на вопросы о личной жизни, но у Сережи появилась новая татуировка с Вашим именем…
Осипова: Ее он сделал после того, как мы познакомились. Сначала меня это шокировало. Я такого не ожидала. Но, конечно, приятно знать, что ты важна для того, кого любишь.

культура: Отношения в жизни помогают на сцене?
Осипова: Мне помогают - я Сереже абсолютно доверяю, отдаю ему пальму первенства. Он мужчина, он ведет за собой… Мы вместе около полугода, и для нас большое удовольствие находиться рядом.

культура: С Вашим темпераментом сложно представить Вас ведомой…
Осипова: Для меня это тоже большой и приятный сюрприз. Но в сложившейся ситуации ничто не теребит мое эго, напротив, я с большим удовольствием подчиняюсь Сереже - и на репетициях, и на сцене. В работе мы всегда советуемся, много разговариваем и все решаем сообща.

культура: Сергей Полунин рассказывал нашим читателям, что мечтает соединить воедино балет и кино. Сейчас стартует Project Polunin. Вы принимаете в нем участие?
Осипова: Нет, со мной проект не связан. У меня своя работа, у Сережи - своя. Но есть стремление работать вместе как можно чаще. У Сережи много прекрасных идей, и я надеюсь, что все получится. Если ему понадобится моя помощь, я всегда рядом.

Впервые поклонники засекли их в июне, когда после спектакля "Жизель", где Сергей танцевал в паре со Светланой Захаровой, его дожидалась Наталья Осипова.

С тех пор они стали появляться вместе на светских мероприятиях и давать совместные интервью.

В ноябре пара на пресс-конференции заявила о своих отношениях:

"Прима-балерина Королевского балета и «плохой мальчик от балета” положили конец слухам о взаимоотношениях, когда анонсировали свое участие в программе современного танца в «Сандерс Уэлс» в следующем году.
Две суперзвезды балета Наталья Осипова и Сергей Полунин будут танцевать вместе в программе современного танца в Лондоне, что вызвало дополнительное волнение после того, как они признались, что являются также парой в жизни.

Отношения пары были предметом многочисленных слухов в балетном мире. В четверг они положили конец этим слухам: да, они являются парой и страстно хотят танцевать вместе как можно чаще.

Полунин сказал: «В настоящий момент это довольно сложно, почему-то большие театры стараются разделить нас. Они делают все возможное, чтобы мы не танцевали вместе. Мы боремся против этого. Для артистов очень важно испытывать настоящие чувства друг к другу на сцене », – сказал он и добавил, что когда он танцует с другой партнершей, то всегда представляет себе Осипову. «В настоящий момент это очень сложно, но я надеюсь, что в будущем мы будем танцевать вместе намного чаще ».

Ранее в этом году Осипова и Полунин уже танцевали вместе «Жизель» в Ла Скала, в Милане, но с тех пор, как они стали парой, они больше не танцевали ее, и очевидно, что это очень расстраивает Полунина.
«Это не только из-за нас, это всегда проблема, и я не понимаю, почему, когда люди хотят танцевать вместе, директора делают все возможное, чтобы их разделить. Я думаю, что просто так легче контролировать людей .»

А как известно, Сергей - борец с любыми ограничениями, и контролировать его ни у кого не получится)))

Далее - фотки из соцсетей:

День рождения СергеяЛетний отпуск на ГудзонеС поклонницами:

С мамой Сергея:​

И фото с Вадимом Верником, которыйснимал вот эту передачу:

В наступающем 2016 году Осипова и Полунин планируют станцевать в Лондоне главные партии в новом балете по мотивам пьесы Т. Уильямса "Трамвай Желание".

В 19 лет - самый юный премьер английского Королевского балета, в 22 он бросил знаменитую труппу и перешел в московский театр имени Станиславского и Немировича-Данченко. В 25 ушел и из этого театра и пустился в свободный полет, все более интересуясь кинематографом, а не балетом, что не мешает ему собирать фанатов со всего мира на редкие теперь спектакли то в Новосибирске, то в Мюнхене. Теперь ему 27; в ближайшие два года выйдут три голливудских фильма с его участием, где он занят в небольших, но важных ролях. «Танцовщик» - это пристальный взгляд на то, как талантливый человек становится балетной суперзвездой и как ему становится тесно в театре. Правда о балете как она есть. поговорила с главным героем о работе в кинематографе, проблемах в театре и импровизациях в жизни.

«Лента.ру»: Фильм называется «Танцовщик». Просто «Танцовщик», без имени. Тот Сергей Полунин, которого мы видим на экране, - это вы или все-таки персонаж художественного произведения?

Полунин: Это, конечно, то, каким меня видят режиссер и продюсер. И я не хотел навязывать собственный взгляд, не участвовал, например, в монтаже фильма. Мне было это интересно: каким меня видят люди со стороны? И когда я посмотрел «Танцовщика» целиком… История получилась правдивой. Многое я увидел как бы впервые: я не знал, что существуют какие-то детские записи, кадры, когда я был маленьким. Ты ведь забываешь какие-то моменты детства - не хочешь их помнить. И когда я смотрел, то, сидя в кресле, схватился за чью-то ногу рядом, потому что стал заново эмоционально переживать какие-то моменты. Поэтому отстраненно оценить, таков ли я на самом деле, каким меня видят другие люди, я не могу.

Вы мировая звезда в балете, но на экране вы дебютант. Насколько вам комфортно в мире кино?

Мне комфортно быть с камерой, я оживаю, когда камера присутствует. Сначала было очень необычно и не то чтобы боязно, а… знаете, такое странное ощущение - сидишь и думаешь, должен ли ты тут вообще быть? Когда рядом легендарные актеры… У меня дома висит постер фильма «Лицо со шрамом» с , а на съемках «Убийства в "Восточном экспрессе"» (новая версия детектива выйдет в ноябре 2017 года - прим. «Ленты.ру» ) я вдруг обнаруживаю, что она сидит рядом, а напротив - ! Но я быстро адаптировался. Мне всему нужно было учиться - буквально как стакан держать, когда камера проходит мимо, - но я наблюдал за коллегами и учился у них. И метод применил такой же, какой применял в балете, - я ведь на сцене никогда не продумываю партию в деталях. Я выхожу на сцену и действую по интуиции. Да, если ты принц, ты не будешь глупо бегать по сцене - положение обязывает, но какие-то детали зависят от настроения. Как партнер на тебя посмотрит, как подойдет - ты от этого отталкиваешься. Так же я действовал и в кино. Я приходил на съемочную площадку, не зная, что будет сниматься в этот день, где ты окажешься - может быть, на вокзале? В «Убийстве в "Восточном экспрессе"» - Турция, 30-е годы ХХ века, и я старался просто почувствовать атмосферу, в которой нахожусь. И я делал все неподготовленно и интуитивно, потому что я просто не знал, как готовиться. С самого начала - с просмотра на роль, это был мой первый просмотр в жизни. Ситуация не была такой «мы хотим именно тебя», людям же нужно было понять, могу ли я вообще разговаривать в кадре. Это было очень сложно для самолюбия.

В фильмах последнего времени, когда заходит речь о балете, часто звучит мотив интриг, проблем в театре. Насколько это в вашей жизни присутствовало?

Я стараюсь избегать сплетен и интриг. Я просто физически плохо себя чувствую, когда начинаются какие-то шепотки. Люди в театре очень хорошие, светлые, но да - есть много негатива, и возникает он из-за того, что все сражаются за одну роль. 150 или 200 человек метят на одну и ту же позицию, в любой момент тебе могут дать роль и роль отнять - в такой ситуации сложно всем, и артистам, и руководителям труппы. Получается не командная работа, а каждый сам за себя. Поэтому я бы хотел, чтобы в балете было как в опере в Европе: на каждый спектакль собирают состав артистов, у каждого свой контракт. Сделать так же в балете - например, в «Жизели» всем прописать, кто какую роль будет исполнять, кто граф, кто крестьянин. Чтобы все все знали. Так в опере делают, так делают в кино - и только в балете какая-то каша-малаша.

Когда вы были в штате театра Станиславского и Немировича-Данченко, ваши коллеги часто говорили, что не видят вас в репетиционных залах. Вы действительно выходите на сцену без репетиций?

Я не репетирую, но занимаюсь у станка, делаю класс каждый день. То есть у меня не было такого, чтобы я пропустил день, не позанимавшись. Но повторять одну и ту же роль - это так скучно. Я выхожу на свое соло и танцую его каждый раз иначе - зрители видят его впервые, и для меня самого это соло становится сюрпризом. Я могу иногда полтора или два года не вспоминать какую-то роль, а потом просто выйти на сцену и думать: получится или не получится? Это подогревает во мне интерес к сцене. Мне, наверное, повезло: мое тело хорошо запоминает. Если я чему-то научился, то мне не надо повторять, чтобы воспроизвести. Поэтому я просто прислушиваюсь к своему телу. В одном я, конечно, был неправ: я не учитывал, как нравится работать партнерше. То есть я думал: если мне не надо повторять - значит, и ей не надо. Это была ошибка.

В кино без подготовки, в театре без репетиций, а вообще жизнь как таковая - это для вас некоторый выстроенный план или всегда импровизация?

Я считаю, что правильнее импровизировать. Правильнее доверять жизни, доверять космосу, что даст тебе дорогу и правильных людей. И я верю, что если довериться жизни, то не может быть, что она тебя не направит в нужный момент. Не надо продумывать все заранее - я не понимаю людей, у которых график расписан на три года вперед. Ты не оставляешь жизни шанса сделать тебе сюрприз. А я не знаю, где буду через четыре дня. В Тибете такое же мировоззрение: живи - и сама жизнь даст тебе правильные возможности.

Несколько месяцев назад было объявлено, что в июне вы возвращаетесь в Королевский балет, но вы только что отказались от этих выступлений. Балетоманы в Лондоне просто рыдают. Почему так происходит - почему вы отказываетесь от уже обещанных спектаклей?

Дело не в том, почему я отказываюсь. Проблема в том, зачем я соглашаюсь. Вот в чем ошибка. Когда начинаешь думать головой, а не сердцем, когда не прислушиваешься к себе, то вдруг соглашаешься на какие-то вещи. А чем ближе событие - тем лучше чувствуешь, что делать этого не стоит. И возникает момент, когда тебе ни совесть, ни сердце не позволяют что-то сделать, а голова уже шесть месяцев назад дала согласие. Я дал себе слово с этого момента всегда прислушиваться к тому, что говорит сердце, и всегда доверять своей интуиции, а не размышлять, хорошо это будет или плохо. Тогда не возникнет таких ситуаций.

Ваш мини-балет Take Me To Church на YouTube посмотрело более 19 миллионов человек. Собираетесь ли вы продолжать работу над такими небольшими историями для интернета?

Да, мы пытаемся найти правильный подход, и есть интересные идеи, одну из них я хочу осуществить в России. Но я хочу, чтобы это было естественно, потому что было предложение сделать серию с крупным лейблом, брать какие-то песни, последовательно ставить на них танцы. Но когда задана последовательность - это уже не искусство, я бы не хотел так работать. Ситуация должна развиваться естественно.

«Мы пытаемся»... «Мы» - это кто?

Моя команда, с которой я сделал в марте Project Polunin в Лондоне: продюсер Габриэль Тана, юрист Дэвид Бенкс, который занимается всеми бумагами, мой ассистент , которая не просто ассистент, она делает все, что необходимо - ищет нужных людей, например. И мои друзья, которых вы видите в фильме «Танцовщик», - тоже часть проекта. Я собираю группу людей, которые любят танец и хотят его продвигать, которые будут заниматься не только мной, но и другими танцовщиками. Я хочу создать свой фонд, чтобы раскручивать танец, чтобы снимать фильмы про танец, чтобы снимать балеты - как , например, но снимать не как трансляцию спектакля, а как фильм. Я ищу средства и помощников для этого дела. Мне очень помогает худрук балета Баварской оперы - он светлый человек, он как отец многим танцовщикам и действительно любит танец.

Сейчас выходит на экраны «Танцовщик», где мы можем увидеть вас танцующим, потом будут другие фильмы, уже совсем никакого отношения к балету не имеющие. Есть ли шанс увидеть вас в театре?

Да, примерно следующей весной. Мы будем сотрудничать с режиссером Григорием Добрыгиным. Я недавно ходил на спектакль о Бродском и вот что понял: да, балет энергетически очень мощная вещь, но драма - это что-то более личное, более камерное. При этом в Лондоне на балете иногда овация длится 40 минут, а в драматическом театре артисты на один поклон вышли - и разошлись. Но если драму и балет совместить, может получиться очень мощная смесь. Я хочу что-то такое попробовать. В маленьком пространстве - театр и танец.